Анекдот

Вынужденное манипулирование

Ваше обращение носит скорее характер эмоциональной реплики, нежели требующего решения вопроса психологу. По большому счету, я обнаружил лишь одну фразу, звучащую в форме вопроса – «Разве не безнравственно бросать женщину, мать своих детей, с которой прожил полжизни, которая в таком возрасте нуждается в помощи и поддержке?» Другая фраза, также заканчивающаяся вопросительным знаком, по своему смыслу да и по накалу эмоций такая же – «разводиться в таком возрасте, когда у всех уже дети взрослые, у двух пар даже внуки! Как они им в глаза смотрят, какой пример подают!?»

Что я могу в таком случае ответить автору вопроса? Прежде всего, то, с чем встречаюсь неоднократно. Ответ, как таковой, ему не требуется, автор письма обращается за эмоциональной поддержкой. Он переживает страх одиночества, а вместе с ним — неуверенность, тревогу, неприязнь, раздражение и ищет того, кто с ним разделит эти чувства, и хорошо бы при этом еще и заручиться поддержкой «профессионала». Поэтому и формулирует свой вопрос автор так, что на него нельзя дать никакого другого ответа, кроме требуемого, насущно ему необходимого, укрепляющего его позицию.

Обратите внимание – внешне автор пытается создать впечатление, что его интересует психологическая суть проблемы, но на деле вопрос звучит исключительно в морально-этической плоскости: «разве не безнравственно бросать женщину…?!», «как они им в глаза смотрят, какой пример подают!».

Получается, что это не вопрос к психологу, а скрытое стремление манипулировать им, склонить к нравственной оценке, по сути – морализаторству. Вопрос предполагает только два варианта ответа – «да» или «нет» – и сколько бы места ни заняла газетная полоса, сколь бы глубокий анализ ситуации ни был проведен, внимание все равно будет направлено только на одно — главное и необходимое для автора, а именно, согласен с ним психолог или нет, поддерживает он его или нет, готов он сочувствовать ему или нет.

Среди методов скрытой манипуляции самой простой является использование т.н. трюизмов, т.е. выражений, которые представляют собой банальные истины, совершенно неоспоримую реальность. Собеседник не может с ними не согласиться, иначе он будет выглядеть сумасшедшим или слабоумным, и дальше склонить его к своему мнению уже по целому ряду неоднозначных вопросов оказывается значительно легче.

Например, трюизмами являются такие фразы как – «Не правда, ли сегодня просто замечательная погода?» (естественно, тогда, когда природа действительно замечательная). Другой вариант – «Не правда ли, наблюдение за маленьким ребенком вызывает у нас самые добрые чувства?» Или так — «Не правда ли, любовь – самое прекрасное из человеческих чувств?» Еще пример — «Зло должно быть наказано, не так ли?».

Абсолютно того же рода и «вопрос» — «Разве не безнравственно бросать женщину, мать своих детей, с которой прожил полжизни, которая в таком возрасте нуждается в помощи и поддержке?» Как можно ответить отрицательно? Совершенно никак! Даже если предварительно написать сто тысяч знаков текста, в итоге придется согласиться с тем, что заявляет автор.

Я не против таких вопросов, но обязан показать, что цель их — не потребность в понимании, а укрепление своей позиции (независимо от ее правильности или неправильности) за счет чужого, желательно авторитетного мнения. Причем, изначально вопрос формулируется так, чтобы исключить возможность любого несогласия. Вторая цель – заручившись авторитетным мнением, позволить себе отреагирование (выплеск) эмоций, вызывающих тревогу и дискомфорт, в данном случае – обиды, чувства зависимости, неполноценности, неуверенности.

И все же, какие варианты ответов предполагает данный вопрос? Если я отвечаю – «нет», то сколь бы верным и очевидным не было мое мнение, оно все равно окажется совершенно безнравственным и потому будет отвергаться, осуждаться и не приниматься в расчет. Если я отвечаю – «да, но…», то, что бы ни последовало вслед за этим «но», я все равно буду явно или неявно обвинен в своей «солидарности с изменщиками», бросающими жен, и причислен к их числу, что опять же обернется для меня укором в безнравственности. Поэтому я, конечно же, отвечаю – ДА, безнравственно. У меня просто нет иных вариантов.

Страх одиночества, как самосбывающееся пророчество

Но что происходит дальше? Дальше, не видя никаких перспектив для дальнейшей работы, я, естественно, просто оставляю эту тему и принимаюсь за вопрос того человека, который действительно ищет понимания, а не обращается ко мне со скрытым посланием – «На чьей ты стороне? Если не за меня, то против меня!» Т.е. я УХОЖУ от ответа и иду туда, где действительно требуется моя помощь, где человек попал в затруднительную ситуацию и не может в ней разобраться. (Еще раз подчеркиваю, что в данном случае автору вопроса и так все ясно). Т.е. я УХОЖУ. Ухожу, прежде всего, от попытки манипуляции мной. Такова уж природа трюизмов – с ними нельзя спорить, можно лишь УЙТИ от прямого ответа. И… ТОЧНО ТАКЖЕ УХОДЯТ МУЖЬЯ!

Уходят туда, где меньше манипуляций и больше искренности. Ведь, чем старше и опытнее человек, тем больше он способен видеть (или интуитивно чувствовать) намерение манипулирования собой. Нет, я не абсолютизирую, не обобщаю. Ни в коем случае! Эгоистичных безответственных типов, равнодушных психопатов, сладострастных гуляк и т.п. сколько угодно, и где угодно. Но в письме речь о них как раз не идет, автор в самом начале совершенно четко говорит именно о парах, имеющих  «за плечами по 30 и более лет совместной жизни. Счастливой, как нам со стороны казалось».

При этом замечу, что, видимо – «не казалось», а в значительной степени так и было, ведь речь идет именно о «знакомых супружеских парах», а что такое «знакомые» нам хорошо известно – мы можем не знать о некоторых интимных подробностях их жизни (хотя даже это скрывается очень редко), но в остальном их жизнь — у нас перед глазами. Так что речь явно не идет о самовлюбленных нарциссах, развратниках и прочих беспринципных личностях. Были бы они такими, не прожили бы с семьей и 3-х лет, что встречается сплошь и рядом, и уж точно, жизнь такой семьи никак не «казалась бы счастливой», пусть даже и при взгляде «со стороны». (При этом можно учесть еще и то, что именно взгляд со стороны является самым объективным.)

Так, ОТ ЧЕГО же конкретно УХОДЯТ мужья? Здесь я хочу обратить внимание на еще один трюизм из данного письма. (Вообще если присмотреться, то письмо целиком состоит из одних трюизмов, его автор попытался очень хорошо застраховаться от любого несогласия со своей обиженной, причиняющей эмоциональную боль позицией, задействованы даже поговорки, как известно, несущие в себе «неоспоримую» народную мудрость – «Седина — в висок, бес — в ребро».)

«Разваливается институт брака, — сказал товарищ мужа, и пожелал нам, – берегите друг друга». Разве этому можно, что-либо противопоставить, учитывая статистически не просто большой, а скорее – чудовищный процент разводов? Разве бережное отношение друг к другу в этом искалеченном злобой и страданиями мире – не является самой большой ценностью? Высказывать свое несогласие с этим совершенно бессмысленно просто потому, что не согласиться невозможно, на что, как я уже говорил, и рассчитывает автор письма. А, вот, обсудить, я думаю, вполне.

Слова «институт брака разваливается» несут в себе большую эмоциональную нагрузку, обнажающую всю ту же обиду, зависимость, боязнь утраты и страх одиночества. Если эти негативные эмоции «отключить», то сказанное примет несколько (а по сути – кардинально) иной смысл, причем более соответствующий реальному положению дел – институт брака ТРАНСФОРМИРУЕТСЯ, ВИДОИЗМЕНЯЕТСЯ, ПРЕОБРАЗУЕТСЯ, отношения начинают строиться на иных основах – большей свободе, большем доверии, а главное – большей независимости.

Современная женщина, если она не инфантильна, не невротизирована, не глупа и сделала в своей жизни хоть несколько шагов от статуса «пропитанной мыльными операми домохозяйки», не нуждается в постоянном присутствии мужчины так, как она нуждалась в этом лет 100 назад. Не говоря уже о временах трехсот или пятисотлетней давности, когда «остаться без мужика» было смерти подобно. По настоящему зрелая (я имею в виду не столько возрастную, сколько эмоциональную, интеллектуальную и социальную зрелость) женщина в наше время, вместо того, чтобы испытывать страх одиночества, все больше начинает ценить свою свободу и независимость, особенно, когда ее главное женственное – материнское – предназначение уже с честью и достоинством выполнено. Она рада новому этапу своей жизни и может его творчески использовать, одновременно наблюдая за успехами своих детей, а право на высоко ценимую независимость признает также и за своим мужем.

Зависимая же натура объята тревогой «предательства», «обмана», «измены», «брошенности», «никому-не-нужности», «беспомощности» которых боится с детства. И уход мужа ввергает ее в страх одиночества и беспомощности, который с детства (потому что этими чувствами оно было наполнено!) таится в глубине души. Как правило, именно этот невротический страх и порождает множественные манипуляции направленные на удержание мужа. А как мы (неважно, мужчина или женщина) поступаем, если нас манипулятивно удерживать? Мы будем вырываться! И чем больше испуган манипулятор, тем сильнее удерживание, тем активнее, а порой, увы, психопатичнее, истеричнее и даже дурнее — стремление вырваться.

Понимание этого в совокупности с цивилизованным бытом, т.е. когда собственная мужская сила не требуется, и создает предпослылки для трансформирования института брака – БРАК НАЧИНАЕТ СТРОИТЬСЯ НЕ НА ЗАВИСИМОСТИ, А НА НЕЗАВИСИМОСТИ – это главное, и в этом не может не быть прогресса. На мой взгляд, мужчина, посвятивший 30 и более лет семье, ведущий себя при этом так, что семья выглядит благополучной, вызывает только уважение, и если он уходит, значит, он УХОДИТ ОТ ЧЕГО-ТО (я говорю о скрытых манипуляциях и зависимости, если их нет, если нет удерживания, то само понятие УХОДА утрачивает смысл), на что обращать внимание раньше не было возможности, или с чем он смирялся по причине ответственности перед семьей. В противном случае, этих 30 лет просто не было бы. 

В заключение у меня возникает пара ответных вопросов автору письма. Вы пишите – «Разводиться в таком возрасте, когда у всех уже дети взрослые, у двух пар даже внуки! Как они им в глаза смотрят, какой пример подают!?». А что, на ваш взгляд, лучше поступают те, кто разводится, когда жена беременная или с грудным ребенком, или с двумя детьми-подростками, которых нужно еще ставить на ноги? Примеров такого поведения сколько угодно. В этих случаях отцы могут смотреть в глаза детей более спокойно?

Отсюда вытекает второй мой вопрос — из оставшихся в одиночестве известных вам обиженных жен никто не испытывал при уходе элементарной благодарности к мужу за «30 и более лет жизни, выглядевшей счастливой», в том числе за то, что «уже и дети взрослые, и у двух пар даже внуки»? И если такой благодарности они не испытывали, значит, весь период совместного проживания их наполняла эмоциональная зависимость, страх одиночества, потери, измены, конкуренции, значит, задействовалась масса манипуляций, направленных на удержание мужчины во избежание того, что «вот-вот эта катастрофа произойдет…». И она происходила. В психологии такие ситуации еще называют самосбывающимися пророчествами.

Всякое УДЕРЖАНИЕ влечет за собой потребность УЙТИ, как и всякое действие рождает равное по силе противодействие – это уже даже не закон человеческих взаимоотношений, это закон природы, закон существования.