© Игорь Юров, врач-психотерапевт

Реакции на оценки, выставленные жизнью: Покаяние? Депрессия? Истерия вины?

Ежемесячник «Так Живем», №2, 2014

Описанные в письме, основанные на чувстве вины переживания могут представлять собой симптомы клинически выраженной типичной для данного возраста депрессии. Такие состояния при грамотном подходе прекрасно лечатся, и тогда человек, «пребывающий одной ногой в могиле», вместо того, чтобы «понимать, что такое муки проснувшейся совести», вдруг узнает о том, что такое радость и благодарение Бога за прожитую жизнь.

Вопрос:

«Хочу поделиться с Вами своими проблемами и получить если не рецепт, то хотя бы совет, как мне быть. Я пожилой человек. В молодости, бывало, совершал много ошибок и даже плохих поступков. Например, обижал родных, грубил, а то и хуже. Мама иной раз говорила: «Придет время, захочешь попросить прощения, а не у кого будет. Вот тогда совесть замучает, если она у тебя проснется». Совесть, как мне казалось, у меня была, и не спала вовсе — я извинялся или просил прощения у тех, кого обижал, много раз. Но не всегда и не по всякому поводу, потому что часто находил своим поступкам оправдание.  А вот, что такое муки проснувшийся совести, понял только сейчас, когда родителей, многих близких и друзей уж нет, а сам одной ногой в могиле. Всплывают в памяти против моей воли мои поступки и действия, и становится нестерпимо стыдно за то, что делал. До слез стыдно и больно. И попросил бы прощения, а не у кого уже.  Мысленные обращения к тем, кого обижал, не помогают. Исповедоваться батюшке – совершенно незнакомому человеку – не готов. Да и поймет ли он меня, отпустит ли грехи, а, главное, избавит ли это меня от мук? Вот сейчас пишу эти строки, и слезы душат…Что мне делать? Помогите, пожалуйста».

Серьезный у вас вопрос. Более серьезный, чем обычно задают психологам и психотерапевтам. С какими только «муками» не обращаются к врачам, а вот, с «муками совести» как-то больше стремятся к другим «специалистам»… И правда, почему, даже с «больной душой» и «грузом на сердце» довольно естественно обратиться к хорошему психиатру (особенно, если анонимно и по доброй рекомендации), а с мучащей совестью – так непременно исповедоваться батюшке? Что же это за страдание таинственное и немыслимое – «мука совести»?

«Что мне делать? — спрашивает автор письма – исповедоваться батюшке – совершенно незнакомому человеку – не готов». А писать письмо в газету, т.е. вообще в неизвестность, готов? И, хотя, в письме не сообщается о конкретных, вызывающих муки совести грехах (которые обычно приходится подробно описывать на исповеди), все же у меня как-то не возникает сомнений в том, что его автор – не вор, не грабитель, не садист, не убийца, не профессиональный аферист–обманщик, не похититель людей, не торговец органами или наркотиками, не предатель родины и даже на войне ему по врагу стрелять не приходилось, иначе бы он о чем-то подобном обязательно намекнул. Ничего такого нет и в помине, лишь «извинялся или просил прощения у тех, кого обижал, много раз, но не всегда и не по всякому поводу, потому что часто находил своим поступкам оправдание». И вот, видимо, столько он людей «понаобижал», или даже, судя по письму, столько раз он позабыл попросить прощения у всех собою обиженных, что теперь «всплывают в памяти против воли поступки и действия, и становится нестерпимо стыдно за то, что делал. До слез стыдно и больно».

Да, за что же так стыдно и больно то? Учителем, что ли, школьным приходилось работать, двойки детям ставить, из класса выгонять? Или собственных детей шлепал? Или в должности ответственного начальника безответственных подчиненных увольнял? Или на рабочем конвейере, когда уставал, не всякую гайку до конца докручивал? А может, «и того хуже» — не всегда со всеми учтиво раскланивался, не с должной искренностью «спасибо», «извините» говорил, всего обилия гостеприимства гостям не оказывал, мусор на тротуар бросал, деревце однажды на пикнике сломал…? Вот, читаю письмо, и возникает какая-то уверенность, что и последнего не было. Даже не хирург автор письма, и ни один пациент у него на столе не умер; даже в милиции он не работал и никого резиновой дубинкой по спине не ударил; а если за прилавком стоял или в отделе с клиентами работал, так случая не было, чтобы он сознательно кого-то обсчитал или грубость сказал и за это не извинился, а если и было пару раз, так от большой усталости, и то его до сих пор за это совесть мучает, и, возможно, как раз из-за этого он свое письмо и пишет…

Конечно, мне было бы неизмеримо легче отвечать, если бы я мог получить хотя бы очень приближенное описание какого-либо прегрешения. Ну, от чего все же так «слезы душат»?! За что так «нестерпимо стыдно»?! Интригует письмо, озадачивает… Хочется все же разобраться: правда, человек зло в своей жизни сотворил (или даже – много зла!), и теперь не знает, как его исправить, как покаяться, сможет ли сам Господь в таинстве покаяния через священника ТАКОЕ простить?! Или это как истерика у тревожного ребенка – всего делов-то — царапина, а крику – как будто перелом? Или, как в пословице – «На грош амуниции, на рубль – амбиции».

Я не могу не задать этот вопрос, хотя понимаю, что именно в данном случае я должен подходить к проблеме не столько объективно, сколько СУБЪЕКТИВНО. Автор письма страдает – и какое мне дело, страдает ли он от «царапины» или от «открытого перелома». Ему плохо, он не знает, где найти помощь, и он случайно обратился ко мне. И я должен сейчас хоть как-то помочь, чтобы потом, возможно, подобным же образом не пребывать в таких, вот, «муках совести» из-за того, что человек ко мне со всей своей болью, а я ему – «ну-ка прекратить истерику»!

Так что, буду помогать, чем могу, а там уж — что будет, то будет. Ну, замучает меня совесть через пару десятков лет, что ж, значит, пополню ряды таких как автор письма от мук совести незаслуженных страдальцев. Или все же заслуженных? Чтобы в этом разобраться, разрешите, я одну историю расскажу (это в значительной степени собирательный образ), и на ее примере, быть может, нам удастся понять, кто чего в этой жизни заслуживает.

История про мальчишку, который, быть может, был очень похож на вас – «обижал родных, грубил, а то и хуже. Мама иной раз говорила: «Придет время, захочешь попросить прощения, а не у кого будет. Вот тогда совесть замучает, если она у тебя проснется». Возможно, именно такие он получал «внушения» в своем детстве; очень может быть, что именно так его родители (как часто сейчас говорят) «ПРОГРАММИРОВАЛИ»… Ну, так, я все никак к самой истории не перейду. Вот, она наконец.

Получил мальчишка в школе двойку по математике, хотя двоечником не был, учился хорошо, получать плохие оценки не привык, может, как раз поэтому и вышло так, что бросил он тетрадь с двойкой в портфель да забыл про нее, и прогонял после уроков до самого вечера в футбол. Приходит домой — как положено после футбола – вывалявшийся в грязи, взмыленный и счастливый – рот до ушей, полон впечатлений от удачной игры. Пока возбужденно рассказывает про голы и передачи, умывается и переодевается, из портфеля… на глазах у родителей вываливается тетрадь, а там – «лебедь» красными чернилами на пол страницы. Немая сцена. Впрочем, вскоре она прерывается родительскими восклицаниями – «Как ты мог?!», «Как тебе не стыдно?!», «Ты получил двойку и, как ни в чем не бывало, отправился играть в футбол?!», «А где в это время была твоя совесть?», «А в следующий раз, когда ты снова получишь двойку…?!» Улыбка медленно сходит с мальчишеского лица, уже к концу последней родительской фразы от нее, как и от радости в душе, не остается и следа. С полным ОСОЗНАНИЕМ СВОЕЙ ВИНЫ, под взглядами удовлетворенных «воспитательным процессом» родителей мальчик отправляется «делать уроки и спать». Через некоторое время снова случается так, что он получает двойку… Рассматривая ее в своей тетради, он впервые явственно слышит «голос своей совести» (но голос ли это ЕГО совести?! – такой вопрос мне хочется сейчас задать читателю и, прежде всего, конечно же — автору письма), и этот голос вполне определенно расписывает для него весь дальнейший план действий: никакого футбола, незамедлительное возвращение домой через полчаса после окончания уроков, смиренное сообщение о своей «беде», никакой радости, никаких улыбок, печальный виноватый вид, понурый взгляд, в идеале — так, чтобы «из-за стыда» нельзя было даже «глаз поднять» на родителей, недоеденный обед, томление весь вечер над учебником, грустный отход ко сну… Каков результат? — Ни малейшего родительского упрека, более того – неловкие слова ободрения, поддержки, явно одобряющие взгляды… Буря миновала! Наказания нет! Страха нет! Да и в дальнейшем все предсказуемо…

Тоненький голосок в глубине души твердит истину, с которой не поспоришь: можно получать двойки, не обязательно их исправлять, можно даже совершать и другие неодобряемые родителями действия, а успех уж точно необязателен и никому не нужен – главное не излучать радость, не смеяться «беспечно» после совершенной ошибки, а ее исправление – дело второстепенное, как говорится, бог с ним, ведь ГЛАВНОЕ – ИМЕТЬ СОВЕСТЬ! ГЛАВНОЕ – ИСПЫТЫВАТЬ ЧУВСТВО ВИНЫ! ГЛАВНОЕ – НЕ РАДОВАТЬСЯ, КОГДА РАДОСТЬ «НЕУМЕСТНА»! А еще надежнее вообще быть с радостью поосторожнее, ведь ошибка может случиться на каждом шагу… Что если тебя застанут с этой ошибкой в радостном виде? Тогда все узнают, что у тебя НЕТ СТЫДА! Это поразит всех! Кто обратит внимание на саму ошибку? Будь хоть миллион серьезных ошибок (или даже настоящих грехов) — если за них есть соответствующий великий очевидный для всех стыд, то в итоге такой «расклад» окажется куда предпочтительнее одной незначительной, быстро исправленной, но… «бесстыдной ошибки». Стоит только кому-то на мгновение уличить тебя в отсутствии стыда, совести, вины…  

Обязательно надо, чтобы было «нестерпимо стыдно за то, что делал». ОБЯЗАТЕЛЬНО!!! А лучше, чтобы было «до слез стыдно и больно». Так не страшно получать двойки, так не страшно ошибаться в жизни, так не окажешься в одиночестве, лишенный одобрения окружающих, так не страшно, пожалуй, даже… грешить, ведь в тебе есть вина, стыд, «покаяние». (Да и в народе кто не знает правила – «Не согрешишь – не покаешься!») Пожалуй, виноватым не так страшно и… умирать.

Средство есть. Почему же нет? Даже рецепт – как вы и просили! Вы уже сами составили его для себя, как и миллионы подобных вам. Вот он – мука совести, даешь — еще больше, еще сильнее – до самой ИСТЕРИИ ВИНЫ! Она затмит страх смерти! Она скроет навсегда образы совершенных ошибок! А батюшка… да стоит ли так волноваться… он отпустит любой грех, только подойдите к нем с видом… получившего двойку мальчишки. Более того, есть большая вероятность того, что вы узнаете от него еще о множестве совершенных вами в жизни грехов, за которые не было принесено должного «покаяния». И все они будут… «прощены», только продемонстрируйте ваши совестливость, вину, стыд… Может быть, один из ста, или скорее – из тысячи священников обратит ваше внимание к… тому забытому в далеком детстве мальчишке, который еще не разучился радоваться, совершать ошибки и с беззаботной улыбкой тут же их исправлять, бежать весело дальше и невзначай снова и снова приносить добро, замещая им, насколько это возможно, и такие промахи, которые в полной мере невозможно исправить…

Я уверен, кому-то не понравится то, что я сейчас сказал. Но следует ли мне говорить то, что точно понравится, или все же лучше «бессовестно» высказать то, что думаю? Я уверен, что в данном случае, уж, точно лучше – последнее, иначе – я буду просто неискренен по отношению к автору письма, и грош цена тогда всем моим попыткам помочь ему в его «муках совести».

P.S.1: Описанные в письме, основанные на чувстве вины переживания могут представлять собой симптомы клинически выраженной типичной для данного возраста депрессии. Такие состояния при грамотном подходе прекрасно лечатся, и тогда, человек, «пребывающий одной ногой в могиле», вместо того, чтобы «понимать, что такое муки проснувшейся совести», вдруг узнает о том, что такое радость и благодарение Бога за прожитую жизнь. Я обязан об этом упомянуть, но ставить диагноз по одному лишь письму, конечно, недопустимо.

P.S.2: Я буду неправильно понят, если у читателя возникнет ощущение, что между покаянием и чувством вины/стыда я ставлю знак равенства — это совершенно не так. Покаяние в буквальном переводе с греческого (metanoia) означает не что иное, как «исправление ума», или «исправление внутренней сущности человека». Покаяние никак не связано с тем, что в обществе обычно именуют виной, и тем более – стыдом. Более того, покаяние освобождает душу от вины и стыда, в этом его духовный и богословский смысл. Как раз для того, чтобы не вдаваться в детали этих смыслов, а также – не усложнять анализ данного письма, я и решил просто составить собирательный образ счастливого и беспечного, но однажды получившего двойку мальчишки.

Статья на аналогичную тему:

«Как найти виноватого в распаде семьи»
(«ОТРАВЛЕНИЕ ВИНОЙ», 2014)